– Хорошее решение, – кивнул он. – Особенно если учесть, что эта служанка мертва. Ты распорядилась убить ее.

– Я не отдавала такого распоряжения, – Саша хорошо помнила, что именно приказала страже.

Найти виновного – не значит убить. Кто-то подставляет ее и подставляет постоянно. На каждом шагу.

Гуауэй зловеще усмехнулся. А у нее комок гнева подкатил к горлу, она просто устала сдерживаться. Прищурилась и тихо проговорила:

– А вы не допускаете, муж мой, что ваша наложница могла нечаянно отравиться сама?

Мужчина оскалился, оттопырив верхнюю губу.

Повисла звенящая пауза.

Похоже, император не ждал от жены таких речей. И если Саша хотела разозлить его всерьез, то это ей вполне удалось. Она понимала, что ходит по острию, но сейчас ей было обидно за Лоан и за себя.

Два года изображать любовь. Ладно, не любовь, она уже поняла, что этот мужчина неспособен ничего и никого любить, кроме своих хотелок. Но уважение к сану жены. И вдруг, не разобравшись ни в чем, поверить первому же навету. Где логика?

Ей надо было понять, что им движет. Потому что перемена слишком резка, люди не меняются так, в одночасье. Значит, причина есть.

Но дальше говорить надо было осторожно.

– Мой государь, – начала она. – Джиао молода и импульсивна, она игрива и подвижна, словно ребенок и так же непосредственна и прекрасна.

Император слушал ее, не прерывая, но надо было видеть, как меняется его лицо, как на нем возникает ощущение досады, а гнев приобретает несколько иной оттенок.

– Ваша наложница гуляла в саду, а у нас достаточно много растений, пыльца которых в сочетании с другими веществами может вызывать отравление. Что, если она, любуясь цветами, случайно коснулась опасного растения, а после попробовала пирожные и выпила чай? Спросите лекарей, они подтвердят, бывают вещества неопасные сами по себе, но в сочетании с другими могут превращаться как в лекарство, так и в яд. И еще. Если бы Джиао была отравлена тем ядом, что нашли у слуг, я боюсь, она бы не смогла так быстро оправиться.

Она ненадолго прервалась, надо было проверить, как сказанное укладывается в голове мужа, уже назначившего ее виновной. Сейчас он был похож на удава, наблюдающего за своей жертвой.

– Но кто-то пронес яд во дворец. Этот кто-то мог покуситься и на меня, и на наследного принца, и на вас. Государь, кто-то хочет посеять смуту и навредить династии. Но это не я, поверьте, это не я. Я и моя семья верны вам.

Нехороший взгляд проскочил у него, очень нехороший.

– Твоя семья, – проговорил наконец Гуауэй. – Твой отец Гу Лао Сыван забрал себе очень много власти и хочет еще больше. Что до тебя, Лоан, то ты меня разочаровала.

Он прошелся по кабинету, заложив руки за спину.

– Я доверился тебе, а ты не справилась.

– Я прошу прощения, – раз тональность обвинений изменилась, Саша решила не нарываться, а склонилась перед ним. – Накажите недостойную.

– Да, ты будешь наказана, – Гуауэй потер пальцы и, откинув голову назад, произнес:  – Ты императрица, Лоан. Императрица должна управлять гаремом и строго следить за порядком. А твои слуги пронесли во дворец яд. Поэтому ты больше не будешь управлять гаремом. Этим займется моя матушка, вдовствующая императрица.

Потом повернулся к ней и сказал:

– Вернись в свои покои и оставайся там, пока я не решу иначе.

– Да, государь, – склонилась Саша и попятилась к дверям, пока он не передумал.

В этот раз ей удалось отбить обвинение.

Да, император оправил ее под домашний арест, но это было лучше, чем казнь.

***

Обратно в свои покои Лоан вели под стражей. Впереди байху, четверо воинов по бокам. Как объяснил муж-император, цинично улыбаясь:

– Для твоей безопасности, дорогая.

Ей пришлось только молча склонить голову.

А когда она оказалась у себя, стража никуда не делась, теперь вооруженная охрана находилась за дверями ее покоев. Служанки были явно напуганы, скользили тенями и прятали глаза.

Натуральный домашний арест.

Единственное, что утешало, Бэй, невозмутимый и надежный как скала, по-прежнему оставался рядом. Вот если бы он был обычным мужчиной, мелькнула мысль и угасла. Однако он сразу уловил и перевел на нее странно горящий взгляд. Потом отвел глаза и выпрямился.

– Скажи, Бэй, – начала она тихо. – А как в тот раз сложилось у Лоан?

Ведь ее личный защитник говорил, что в той версии прошлого Лоан послала всем женщинам гарема сладости, но только наложница Джиао отравилась. Впрочем, она понимала, что и в тот раз отравление было инсценировано. Но сейчас ей важно было знать.

Бэй поморщился, брови сошлись на переносице. Молчал несколько секунд ,потом сказал:

«Для Лоан результат был тот же. Император лишил ее права управлять гаремом и посадил под домашний арест».

– Но как?! – Саша была в шоке.

Она же говорила с Гуауэем и убедила его.

– Подожди. Но ведь ситуация была другая.

– Да, в тот раз Лоан никуда не ходила, император сам пришел к ней. Она пыталась убедить мужа и униженно просила ей верить, но он слушать не стал. Он приказал запереть императрицу в покоях

Да, ведь именно так и было поначалу, вспомнила Саша. Гуауэй изначально был настроен наказать ее и слушать ничего не желал. Только когда она заговорила о том, что мнимое отравление может быть случайностью, как-то прислушался.

Но результат в любом случае был один.

Домашний арест, и ее лишили власти.

– Похоже, это еще одна веха судьбы, которую невозможно обойти, – пробормотала Саша. – Плохо!

«Это еще не все, – глухо проговорил Бэй. – В тот раз император запретил Лоан видеться с сыном»

– Что?! – ахнула Саша, похолодев.

К счастью, в этот раз об этом разговоров не было. Значит, все-таки хоть что-то она у судьбы отбила? Хотелось бы верить.

И еще ей показался важным один момент.

– Когда я сказала, что моя семья верна ему, Гуауэй странно отреагировал. Он сказал, что отец Лоан Гу Лао Сыван забрал себе очень много власти и хочет еще больше.

«Так и есть, госпожа. Семья Гу слишком могущественна и жаждет еще больше власти. Твои родственники уже занимают все ключевые должности при дворе и даже подмяли под себя армию. Это раздражает императора».

Вот оно что.

Семья Гу. Та самая, что привела Гуауэя к трону. Но теперь он хочет от их влияния избавиться. Все сводится к борьбе за власть, а Лоан оказалась в жерновах.

Но ведь это не вся правда? Есть еще и другое, интуиция об этом просто кричала.

Она не успела спросить Бэя. Вошла бледная прислужница, склонилась и тихо проговорила:

– Госпожа, для вас есть послание.

А после, воровато оглядываясь на дверь, протянула ей записку.

Это могло быть ловушкой. Проверкой со стороны мужа. Чем угодно.

Саша не изменилась в лице, спокойно спросила:

– Кто передал тебе это?

– Служанка вашей матушки, – едва слышно прошептала та.

Значит, зашевелилась семья Лоан.

– Хорошо, – кинула Саша. – Положи это здесь и выйди.

Женщина низко поклонилась, и дрожащей рукой положила записку на край стола. Саша отметила про себя, что видит эту служанку здесь впервые. Та уже стала пятиться, чтобы выйти, он она спросила:

– В каком дворце ты служила прежде?

– Я?.. Императрица… – глаза у женщины забегали, она тут же завалилась в ноги. – Накажите недостойную!

– Встань, – Саша поморщилась. – Говори.

– Отвечаю вашему величеству, – проговорила женщина, не поднимая головы. – До этого я служила на кухне, Меня и других слуг приставили сюда после того, как вы приказали казнить прежних своих служанок.

Вот сейчас Саша мысленно выругалась. Она ведь не приказывала никого казнить! Но кто-то действовал за ее спиной и делал все, чтобы у императрицы не осталось преданных людей. И, несомненно, своего добился. Сейчас эта служанка косилась на Лоан так, словно та злобное чудовище во плоти.

– Тебе нечего бояться, – сказала она милостиво. – Можешь идти.